Нет ничего в человеческой жизни, что бы так часто переживалось, обсуждалось, описывалось, поддерживалось и воспевалось, как любовь.

Нет ничего в человеческой жизни, что было бы так основательно, так долго, так фундаментально ошибочно, неверно и неправильно понято, как любовь.

Количество расставаний и разводов свидетельствует об этом с точки зрения разочарований и неверных суждений. Однако это касается и состояния существующих партнерских отношений. Если вы посмотрите на них в своем ближайшем окружении, то можете быть озадачены этапами и конечным состоянием бывшей «любви». Разве любовь — это то, что удерживает партнеров вместе? Где то состояние, когда он был готов буквально на все ради нее — и когда оба были бесконечно влюблены друг в друга? То, что видят все, и на что закрывают глаза все пары, — это то, что жертва ради друг друга длится в лучшем случае несколько месяцев (особенно для мужчин). Потом вы живете вместе годами, полными симпатии и близости, но со временем все больше и больше бок о бок. Вспышка на сковородке все равно потухла, как и огонь. Былое влечение переросло в усталость. И наконец, когда дела идут плохо — а это случается в подавляющем большинстве случаев — они живут друг против друга. Почти 50 процентов браков все равно заканчиваются разводом, а еще 40 процентов воспринимаются как внутренняя неудача. Достаточно оглянуться на свое собственное социальное окружение. Это ловушка для молодых пар, которые видят туннельным зрением только свою собственную возрастную группу. Горькое описание этого повседневного опыта можно найти в рассказе Льва Толстого «Крестовая соната», глава 17, в кинодраме «Кто боится Вирджинии Вульф?» или в театральной постановке «Бог резни». Куда пропала любовь?

Хрупкость глубокой дружбы, когда она подвергается суровым испытаниям, также показывает, что «любовь» не так проста. Старая поговорка гласит: «Друзья в беде / идут тысячей на отвес». Поскольку старая единица измерения, отвес, равнялась всего нескольким граммам, легко скептически относиться к надежности друзей в реальных чрезвычайных ситуациях. И каждый, кто сталкивался с подобным, знает, что в реальности повседневной жизни этот скептицизм вполне оправдан. Как говорится, «дружба заканчивается деньгами».

Человеческая любовь
Все описанные до сих пор варианты любви объединяет одно: это чисто человеческие, земные, мирские формы. Здесь нет ни слова о любви, какой ее видит наша духовная душа. Немного помогает то, что праотец христианства, святой Павел, описывает ее следующим образом:

«…любовь не ревнует,
она не хвалится и не превозносится. …
она не ищет своей выгоды,
она не позволяет себя провоцировать,
она ни на кого не держит зла. …
Она терпит все».
(1 Кор. 13)

Павел только описывает, но не объясняет. Во всяком случае, он кратко излагает модель, противоположную описанным формам человеческой любви.

Но выглядит она довольно несерьезно, потому что вряд ли кто-то терпит все, воздерживается от придания себе значимости, живет ради других, жертвует своим имуществом и всегда все прощает. Но именно это и есть любовь, не наша человеческая, а божественной души внутри нас.

И хотя последняя — за редким исключением — не совсем реальна, в ней заключен смысл и цель человеческой жизни.

Всем известно, что повседневный человек не желает мириться абсолютно ни с чем, а ищет противостояния и наносит ответный удар, когда его провоцируют или он становится жертвой несчастья или раздора.

Все знают, что повседневные люди хотят быть важными, не желая жертвовать своим имуществом или делиться им, как это видно на примере проблемы беженцев по всей Европе. И наконец, все понимают, что они совсем не хотят прощать, но безоговорочно жаждут мести и возмездия.

Но именно это и является причиной страданий на нашей планете. Единственная причина всех этих мучений из-за болезней, потери работы, страха перед терактами, опасностями на дорогах, беспокойства за благополучие детей, физической и психологической боли, вызванной неудачами в карьере, разлуками, бракоразводными процессами, комплексами неполноценности, постоянное беспокойство, вызванное неравным обращением, климатическими опасностями, взрывом ксенофобии, давлением на работе, — это инстинкт самосохранения, который бессознательно приводит нас ко всем этим — надо сказать прямо — животным формам поведения и их последствиям. Человеческая любовь любит бесконечно, но только себя, в том числе в форме любви к детям. Это любовь к форме, к поверхности, к видимому, а также только к непосредственному эмоциональному окружению. В своей аллегории пещеры (см. главу 8) Платон описывает физическое существо человека как тень его души.

Птица, летящая над землей, отбрасывает тень. Когда кошка гонится за тенью этой птицы — или за конусом света от фонаря на стене, — это символизирует поведение человека. Он имеет дело с внешним видом, который соответствует его перспективе, а не происхождению. Гете недоброжелательно говорит: «Вы похожи на дух, который вы постигаете!».

Особенно ярко это проявляется в любви к женскому телу. Инстанция любви, создавшая это тело, и программа любви к нему неизвестны людям. Это происходит потому, что они не обращают внимания на негативную внешнюю сторону («Красавица и чудовище»). Истинная любовь сосредоточена на душе и выражается в любви к ближнему, да и вообще ко всем ближним.

Человеческая любовь ориентирована на человека и ограничена теми, кто отвечает ей взаимностью, что является чистой корыстью.

Лев Николаевич Толстой язвительно описывает человеческое понятие любви:
«Но что же тогда понимать под настоящей любовью? …
Все знают, что такое любовь. … Это очень просто:
Любовь есть исключительное предпочтение того или другого перед всеми другими».
(Крестовая соната. Глава 2)

Человеческая любовь — это преференциальная любовь, это любовь к друзьям. Она основана на инстинктах, то есть эротична и, исходя из этого, сочувственно-эмоциональна. Она содержит в себе распространение эгоцентризма на окружающую среду с партнерами, детьми, родителями, друзьями и т. д. Эта чисто человеческая любовь с Эросом и Филией ограничивает любовь чувствами и не соблюдает Золотое правило. Однако человек не может выразить истинную любовь и по собственной воле, потому что только духовная душа внутри него может совершить это через него. Пока он не оказывает на нее никакого влияния, не обращает на нее внимания, он не может — начиная с ограниченного уровня благосклонных чувств — подняться еще на одну ступеньку выше. Без следующего шага — подъема с земного на духовный уровень, без расширения от благосклонной до безразборной вселюбви — невозможна реализация в жизни; без этого осознания невозможно преодолеть страдания и зло в нашем добром-злом мире, ни между народами, ни между цветом кожи, ни между экономическими конкурентами, ни между работодателями и работниками, ни между соседями и, прежде всего, не между супругами. Духовный вид любви (агапе), так сказать, третье третье, не имеет ничего общего с чувствами; это качество интеллектуального понимания, проницательности и, прежде всего, практической реализации.
Эта противоположность, любовь духовной части души к другим, — см. св. апостола Павла — не вызывает ни обиды, ни ревности, не делает различий (потому что творение «весьма хорошо» без исключений, см. функцию зла), терпима ко всему и поэтому является любовью ко всему, а значит, и любовью к врагам. Как уже говорилось, это чисто интеллектуальный акт, потому что он проникает на поверхность и проникает в суть человека, в его духовное ядро, и поэтому может простить и понять все: Иисус ясно дает это понять, не испытывая никакой злобы к мучителям, пригвоздившим его к кресту: «…не ведают, что творят». В то время как человеческая преференциальная любовь устанавливает границы, третий и высший вид любви — это любовь, преодолевающая границы, безразборная и безличная.

Именно поэтому духовные учителя древности также называли ее «божественной» любовью, поскольку она всепобеждающая. Конечно, тут же возникает возражение, как Бог может быть любящим отцом, учитывая ужасные страдания, царящие на земле, причем не только в развивающихся странах, но и в любом браке. Причина уже была дана учителями мудрости, от Лао Цзы до Будды, Иисуса, Мейстера Экхарта, Руми, Бодлера или Гете, которые признавали страдания как высший инструмент Вселенной, чтобы отвратить людей от их эгоистического курса и вернуть их к курсу любви, к духовному Я в себе и к Я в другом, во всех остальных.

Пока люди сохраняют разделение и остаются на эгоическом уровне, это совершенный распад по отношению к единству всего сущего.

«Если вы хотите отличить ложную любовь
от истинной любви,
посмотрите, она ищет себя
и прекращается в страданиях».
(Angelus Silesius: Cherubinischer Wandermann, Book V, 303)

Это становится ясно из неудач большинства браков: они не могут быть счастливыми, потому что в них отсутствуют бескорыстие и духовное самопознание. Изначально оба партнера считают, что другой должен сделать их счастливыми, хотя все может быть наоборот, а именно: они сами делают другого счастливым. Кроме того, оба убеждены, что в случае разрыва несчастным всегда был другой человек. Но это происходит потому, что партнеры воспринимают друг друга только как личность; тогда вступает в силу закон добра и зла, который приводит к соответствующим взлетам и, прежде всего, падениям в отношениях. Только если один из партнеров будет относиться к другому с не(!)личным пониманием глубины, когда речь идет о таком поведении, как измена, возникнет предпосылка для гармоничного существования отношений.

«Что вы не любите людей,
вы делаете это правильно и хорошо,
Это «человеческая» сущность,
чтобы любить в человеке».
(Angelus Silesius: Cherubinischer Wandermann, Book I, 163)

Кроме того, истинная любовь не выносит никаких (негативных) суждений о людях, поскольку признает в них беззащитных жертв программы самосохранения. Она не отдает предпочтения никому, потому что видит за поверхностью разнообразия единство духовных душ. Признание единства разнообразия ведет к целостному совершенству.

Для обычного человека невозможно любить и прощать ближнего, потому что для этого необходимо стремиться: «Ищите прежде Царства Божьего… и все остальное приложится вам». Только пропуская через себя силу души, можно преобразить человека так, что его животная программа и ее проявления «умирают ежедневно».

Один из принципов любви — поступать с другими так, как мы хотели бы, чтобы поступали с нами, — если бы мы оказались в их ситуации. Таким образом, Золотое правило освещает поведение тех, кто исключает, ненавидит просителей убежища и подстрекает беженцев. Однако их поведение недвусмысленно выражает общий характер человеческой цивилизации, хотя и количественно, в самой чрезмерной форме.

Формы любви
Из Древней Греции пришло следующее дифференцированное определение любви: Эрос, Филия и Агапе:

Эрос:

Аньоло Бронзино: Аллегория триумфа Венеры (деталь) 1540 г. Общественное достояние. nationalgallery.org.uk

Эрос означает чувственную любовь, эротическое желание. Он содержит сексуальность в своей основе, но выходит за ее пределы. Его сила притяжения охватывает все визуальные, слуховые, тактильные и т. д. взаимодействия. взаимодействия.

Филия:

У этого изображения пустой атрибут alt. Имя файла — 512px-1873_Pierre_Auguste_Cot_-_Spring.jpg
Пьер Огюст Кот: Le Printemps. (деталь) 1873
Музей искусств Эпплтона. Общественное достояние. Wikimedia Commons.

Симпатия, партнерская любовь, уважение, дружеское единение, доверительная взаимная привязанность. (В принципе, относится не только к отношениям между полами, но и к таким предметным областям, как хобби, спортивные клубы, волонтерская работа, наука и т. д.)

Агапе (?):

У этого изображения пустой атрибут alt. Имя файла — Pelican-in-her-piety.jpg
Pelican-in-her-piety
Рельеф, изображающий пеликана, разрывающего грудь, чтобы накормить птенца своей кровью.
Cimetière-Notre-Dame-des-Neiges, Монреаль.
GNU Free Documentation Licence. Общественное достояние. Wikimedia Commons.

Агапе бескорыстна, то есть лишена эго, затем безразлична, то есть относится ко всем, кроме того, не имеет эмоциональной привязанности и потому чисто понимающая и, наконец,духовная, а потому видящая сквозь видимость. Агапе — это любовь в смысле стремления к единству (единству, подобному единству пальцев на руке) и в этом отношении любовь ко всем «ближним».

Следовательно, приведенный выше пример с пеликаном — не что иное, как агапе, потому что, хотя поведение пеликана бескорыстно, с одной стороны, оно преференциально и не относится без разбора ко всем птенцам пеликана. Кроме того, это действие инстинктивно, а не осознанно, остается на материальной поверхности и никак не может быть увидено и понято духовно. Максимум понимания и прощения, такой как «…потому что они не знают, что делают», уже исключен, потому что он также предполагает животный предел сознания.

В борьбе с колониальной тиранией англичан Ганди действовал абсолютно бескорыстно, без разбора, избегая любого образа врага — как по отношению к ним, так и к своим исламским соперникам, — признавал солдат империи, по крайней мере в принципе, равноправными компонентами творения и воздерживался от любой жажды мести, несмотря на все их бесчеловечно жестокие действия.

Несколько надуманным современным примером может быть, например, принятие иракского или сирийского исламского беженца (отдаленно похожего на украинских беженцев) как частного лица, не обращая внимания на его веру, осознание его богоподобия, как и своего собственного (Мф 22:29: «возлюби … как самого себя») и, после того как он, допустим, украл вещи из дома, простить его (что не будет связано с отказом от судебного преследования).

Уже из этой предварительной классификации становится ясно, какое фундаментальное различие существует между эросом и филия, с одной стороны, и агапе — с другой: Первые две формы — независимо от дальнейших возможных дифференциаций, таких как платоническая любовь, мания, обожание и т. д., — являются формами преданности с земно-человеческой точки зрения, часть которых носит чисто животный характер. В них также присутствует фактор выгоды для личного эго.

Любовь в партнерстве (сексуальном и эмоциональном — дружба-партнерство) не является преданностью Тебе, но, несмотря на все увлечения, представляет собой не что иное, как расширенную любовь к себе. Структура «я-ты» не отменяется, за исключением, возможно, первых двенадцати недель влюбленности, когда влюбленные жертвуют всем, но также и собой, потому что сознание «я-ты» на мгновение распахнулось и освободило место для определенной самоотверженности. Но дьявол (эго) всегда позволяет победить первым.

Обмен кольцами характерен для брака или партнерства: речь идет отнюдь не о преданности другому человеку, а о союзе по расчету для взаимной выгоды. Загвоздка в том, что возникающие при этом взаимные зависимости со временем становятся все более и более доминирующими. Глубина и степень взаимной симпатии обычно вторичны. Эрос и филия относятся к эго. «Если ты меня любишь, ты исполняешь мои желания», — говорит женщина мужчине в какой-то момент. И почти каждый со временем ощущает, что, несмотря на эрос и филию, чего-то не хватает, что сходство иссякает. Это происходит потому, что стремление к единству и совершенству («лучшая половина») медленно, но верно съедается желанием автономии (если говорить другим словом — эго) и самореализации — часто за счет партнера. Человеческая «любовь» — это своего рода вспышка на сковороде, она угасает, затем приводит к усталости и, наконец, заканчивается, как описывает Толстой в 17-й главе «Крестовой сонаты» и как можно увидеть сегодня перед каждым судьей по бракоразводным делам:

«Так мы и жили. Отношения становились все более и более напряженными, вражда росла, и наконец мы дошли до того, что не вражда вызывалась разногласиями, а вражда приводила к разногласиям. Что бы она ни говорила, я заранее не соглашался с ней, и она тоже. …Ссоры и вспышки ненависти происходили из-за кофе, скатерти, машины, неправильно разыгранной карты в бридже — из-за вещей, которые не имели никакого значения для одного или другого. …Иногда я видел, как она наливает себе чай, постукивает ногой, подносит ложку ко рту, прихлебывает жидкость, и ненавидел ее за это, как за самое страшное преступление. … Было бы ужасно так жить, если бы мы осознавали свое положение; но мы не осознавали и не видели его. Так мы и жили в вечном тумане, не понимая, в каком положении находимся. А если бы этого не случилось, что в конце концов и произошло, я бы продолжал так жить до глубокой старости и на смертном одре все еще думал бы, что у меня за плечами хорошая жизнь, не всегда хорошая, но и не плохая, такая жизнь, какой живут все. Я бы никогда не узнал пропасть несчастья и постыдной любви, в которой барахтался. Мы были двумя каторжниками, посаженными на цепь, ненавидящими друг друга, отравляющими друг другу жизнь и изо всех сил старающимися этого не замечать. Тогда я еще не понимал, что из ста супружеских пар девяносто девять живут в том же аду, что и я, и что иначе и быть не может».

Насколько вечным, современным и актуальным является это описание, можно увидеть в таких экранизациях, как фильм Полански «Бог резни» или французская постановка «Экономика любви». Тема настолько универсальна, что Толстой мог бы стать сценаристом этих фильмов.

А еще есть ловушка взаимозависимости, которую Руми описывает так: «Свяжи крепко двух птиц: Они не смогут летать, даже если у них теперь четыре крыла».

Люди любят неправильно, потому что ограничивают себя эросом и филиями и живут без агапе. Именно поэтому браки и любовные отношения приводят к пустоте, опустошенности, скуке и слишком часто к ссорам, отвержению и расставанию через некоторое время, в зависимости от конкретного человека. Мировая литература полна описаний страданий, в которые постоянно втягивает себя человеческая любовь. Классика — «Лолита», «Мадам Бовари», «Анна Каренина», «Любовь во время холеры» и многие другие. В истории кино это демонстрируют такие фильмы, как «Последнее танго в Париже», «Леди Чаттерлей» или «Доктор Шиваго». Касабланка» является определенным исключением благодаря самоотверженному решению главного героя. В наше время именно бесконечные мыльные оперы от «Далласа» до «Бури любви» показывают вечно болезненные взлеты и падения так называемой любви. Как говорится, «стаи дерутся, а стаи ладят». Но слишком часто они не уживаются друг с другом. Духовно охарактеризованная любовь не знает этих американских горок напряжения и расслабления, споров, непонимания и примирений со стиснутыми зубами, и стаи ей тоже не знакомы.

В отличие от этих форм любви, агапе — это нечто иное. Это — любовь божественной души в человеческом существе — нисходящая в сознание ищущего — к душе духа в другом человеке, в каждом другом человеке. Она не имеет ничего общего с привязанностью, пониманием и сочувствием к человеку, внешнему человеческому существу, но направлена исключительно на божественное ядро внутри него: «Бог не смотрит на человека» (Римлянам 2:11; Деяния 10:34; Иакова 2:1).

Переведено с помощью DeepL.com (бесплатная версия)Она не обходит стороной материальную любовь, но сочетается с ней и облагораживает ее, поскольку не содержит в себе эго, поэтому бескорыстна и в первую очередь направлена на другого человека. Некоторые из этих проявлений стали заметны в первые дни волны беженцев в 2015 году. Когда к бескорыстной любви присоединяется любовь созерцательная, духовная любовь доминирует, не теряя при этом магии эротической и партнерской любви. Напротив, она захватывает эти сферы человеческого опыта и изменяет их в смысле утонченности и наполненности. Сознание расширяется по мере того, как уменьшаются различия между мужчинами и женщинами, как женщины все больше принимают на себя мужские части, а мужчины — женские на материальном уровне, и как они все больше осознают свое единство на духовном уровне. Чем больше разрушаются противоположности, тем сильнее проявляется любовь, которая не знает фаворитизма, потому что любит все в том смысле, что признает божественное за всем.

Настоящая любовь
Вы можете принимать пищу двумя способами: Можно есть «для себя», то есть утолять голод и тем самым посвящать себя в первую очередь эгоцентричному наслаждению. Но можно также есть буквально с благодарностью за каждый кусочек, в некотором смысле «от себя», открывая связь со своей душой. Устранение эгоцентризма — это перевод материального питания на духовный уровень. В этом также заключается разница между людьми и животными.

Эффект агапэ можно ощутить на расстоянии, когда вы смакуете пищу во рту во время вкусного обеда и одновременно с благодарностью думаете о ней как о божественном даре: тогда вы замечаете, что вкус, с одной стороны, теряет свою интенсивность, но в то же время проявляется как ощущение более глубокой радости благодаря любящей заботе души.

В принципе, то же самое происходит и с сексом: вы можете искать собственного оргиастического удовлетворения или понимать этот акт как проводник к соединению божественных душ. Последнее означает расширение анималистической стороны акта вверх и понимание его таким образом, что он делает видимым рай на земле. Это происходит благодаря благодарности божественной душе в партнере во время ласк. Тогда происходит то, что Павел подразумевает в Римлянам 11, а именно: если начало свято, то и целое свято. Христианство во многих местах называет это соединение «первыми плодами».

Секс — это не только практика, но и символ. Вся область гениталий, ласки и страстный союз также являются понятиями творения и указывают на единение с Творцом — в другом. То же самое относится к партнерству и браку. В этом отношении физический секс может быть образом союза на более высоком уровне, а именно на уровне душ. Через удовольствие секс может привести к осознанию своей сущности, к творцу удовольствия, то есть к ответу на вопрос, зачем вообще существует это прекрасное удовольствие для людей, которое неведомо животным. Но эгоизм мешает нам найти в сексе настоящую любовь.

Разрушительный потенциал исключительно физической версии виден повсюду — и в еде, и в сексе. Вопиющее кинематографическое изображение этого можно найти в фильме «Большая жратва»: В финальной сцене главный герой лежит на столе, его мастурбируют и одновременно фаршируют тортом, и в процессе он умирает. Отсылка к практике секса или еды в животной манере, приводящей к смерти, очевидна. Множество кулинарных шоу, бордели с плоскими ценами, взрывное ожирение и СПИД передают привет.

Еще одна важная характеристика любви, как она понимается в писаниях великой мудрости, — это взгляд за пределы внешнего облика. Этого нет в оригинальном древнегреческом понятии «агапе»! Это означает, что с точки зрения души истинная любовь направлена также на душу другого человека, а не только на тело как носитель этой души. Это не любовь внешнего (оболочки) человека к оболочке другого (оболочки) человека, а любовь человека к душе и любовь души к другой душе, находящейся за оболочкой. Вот почему человеческая любовь эмоциональна, а любовь души интеллектуальна, является процессом познания, а не эмоциональна. Истинная любовь души означает не формирование симпатии к врагам, а «всего лишь» духовное признание их.

Деперсонифицированное общение духовной души всегда приводит к гармонии. Однако она не остается изолированной на этом уровне, а распространяется на две другие сферы — филию и эротику (инстинктивную душу), вовлекает их и возвышает. В этом отношении такая любовь смотрит за пределы всего негативного в личности — того, что разделяет людей, — и сосредотачивается на том, что им присуще и объединяет их.

«Перестаньте требовать человеческой любви..,
и уверенность в единстве будет укрепляться».
(Дао Те Кинг, 19)

Взгляд со стороны на самом деле тоже может быть элементом чисто мирской любви. Об этом знает каждая новоиспеченная супружеская пара. Однако, поскольку духовное измерение отсутствует, она не длится слишком долго.

Символом обезличенной любви является история «Красавица и чудовище» («La belle et la bȇte»), в которой красавица начинает любить чудовище, потому что чувствует интуицией, что отталкивающая поверхность — это не то, во что ее заставляет верить внешность. Она не любит внешность, но смотрит сквозь нее и чувствует сущность, которая излучается из-за фасада.

В сказке этот символизм проявляется и в поцелуе жабы, в преодолении поверхностной фиксации.
В результате противоположности и барьеры аннулируются, больше нет существенной (!) разницы между мной и тобой, мной и тобой, между моим и твоим, между моим лицом и лицом жабы. Это вхождение в судьбу человека или его цель обучения: эгоцентризм проникает, ближняя любовь открывается на более высоком духовном уровне, а брать заменяется отдачей. Это выход из нашей, казалось бы, безнадежной жизни и любовь в долине слез. Подобные попытки можно неоднократно наблюдать в истории человечества, например, у катаров или первых квакеров.

Любовные отношения, например, в обычном браке — это не что иное, как настоящая, то есть духовная любовь, потому что она не бескорыстна и не отвлекается от поверхностного уровня человека. Это обмен, основанный на взаимности. Исключительно эгоистический принцип заменяется общим эгоистическим, не обходится без моего и твоего и в конечном итоге съедает другого человека через экспансивность и ненасытность эго («я не могу получить никакого удовлетворения»). Кроме того, партнеры постоянно пытаются доминировать, использовать друг друга или не допустить этого.

Любой вид единения ставит под угрозу эго с его бессознательной концепцией отдельности и независимой индивидуальности. Вот почему в отношениях пары всегда происходит разрыв между поиском полноты, которую каждый из партнеров ищет в другом, и самоутверждением.

Самоуверенное (обычно мужское) эго хочет торжествовать, а также извлекать выгоду вместо того, чтобы жертвовать собой. Вот причины разочарования, пустоты и бесконечных, неисчислимых недоразумений, вражды, разногласий и прочих бед в такой любви: две принципиальные характеристики настоящей любви — бескорыстие и непредусмотрительность — подавляются властью эго. А власть общего транса жизни в чисто материальном мире, не признающем реального мира божественного сознания и его возможностей действия (см. главу 8), простирается так далеко, что человек ничему не учится даже во втором, третьем, четвертом и даже восьмом браке. Все попытки совершенствования на недуховном уровне оказываются неустойчивыми и остаются безуспешными. Отношения регулярно терпят крах из-за усталости, потому что муж и жена видят друг друга только как мужа и жену, вместо того чтобы заглянуть за поверхность и тем самым позволить душевным силам раскрыться. Без духовного осознания эго побеждает.

Все хотят, чтобы их любили, но мало кто хочет любить. А из тех, кто любит, многие делают это для того, чтобы быть любимыми. Это — бессознательно — сделка для них. И это, кстати, тоже не работает. Действует принцип сеяния и жатвы. Если вы сначала не посеете любовь, то не удивляйтесь, что урожая не будет. Люди ждут любви и удивляются, что она не приходит. Им приходится ждать вечно, потому что любовь — это то, что вы приносите первым. Женщина должна показать мужчине путь. Люди хотят пожинать плоды, не посеяв их. Ганди любил свой народ, что видно из того, что он ничего не делал для себя и все делал для них. Они видели день за днем, как он страдал за них, как жертвовал своим существованием ради них, и поэтому они, в свою очередь, любили его: «Бапу» (отец).

Вторая характеристика истинной любви, помимо непредусмотрительности, — бескорыстие — выражается в материнской любви. Она ведет близко к намеченной цели, потому что, хотя и не игнорирует личностный уровень, в основном самоотреченна, поскольку подчиняет свое собственное благополучие благополучию ребенка.
Тем не менее, часть материнской любви все еще остается преимущественной любовью, потому что в ней нет осознания духовного единства всех детей.

Часто случается и так, что материнская любовь принимает преувеличенную заботу за любовь, хотя в конечном итоге она служит только самореализации и ни в коем случае не является бескорыстной. Особенно в средних классах забота заменяет любовь. Там матери хотят реализовать себя в ребенке и через ребенка и больше опасаются за свою репутацию, чем за ребенка в серьезных кризисных ситуациях: дочь главного врача оставлена в шестом классе? Этого нельзя допустить, и поэтому ее отправляют в интернат, не заботясь о ее благополучии, но очень заботясь о репутации и, соответственно, благополучии ее родителей. То же самое относится и к так называемым родителям-вертолетам, которые своим чрезмерным заботливым поведением как бы хотят реализовать своего ребенка, но на самом деле хотят реализовать себя, свое кредо, в ребенке.

Для некоторых философов, целителей и теологов очевидная невозможность деперсонализированной и бескорыстной любви означает, что стремление к такому образу жизни, особенно практика любви к врагам, настолько далека от наших человеческих возможностей, что ее следует оставить Богу, а нам лучше держаться от нее подальше. Для них немыслимо, чтобы полевой капеллан в Афганистане мог предложить собравшимся молиться за талибов, если он исполняет заповедь о любви к врагам из Нагорной проповеди.
Кажущаяся недоступность может быть решена, если осознать, что такая любовь не имеет ничего общего с эмоциями, чувствами и симпатиями. Как уже говорилось, это интеллектуальное осознание следующих фактов:

(а) Враждебность к «врагу» — это продукт бессознательных биологических инстинктов самосохранения, а значит, территориальной обороны и страха перед чужаками. Человек — не что иное, как практически беззащитная жертва этих инстинктов, его животное наследие. В данный момент он не может поступить иначе, а потому не ведает, что творит.

(b) Его собственная божественная идентичность идентична идентичности «врага», не считая его индивидуальной формы.

(c) Я объединен с ним (и со всеми другими «соседями») духовным единством душ, даже если мое сознание имеет иной контур, чем его. Общая сущность двух душ одна и та же, подобно тому как разные пальцы руки оживляются одним и тем же потоком крови.

Признание этой же сущности в другом и есть истинная любовь, любовь духовной души: на дереве много яблок, но жизнь только одна. Нет настоящего тебя, есть только поверхностный. Индуистская мудрость гласит:

«Тот, кто понимает смысл жизни.
как то, что присуще всему,
не порицает свое «я» в другом «я».
Таким образом, он идет по пути, ведущему к вершинам».
(Бхагавад-гита XIII, 28)

В исламской суфийской мудрости Руми рассказывает об этом в своей неподражаемой поэтической манере:

«Кто-то постучал в дверь друга. Через дверь друг спросил, кто пришел. Тот ответил: «Это я». Друг прогнал его со словами: «Проваливай! В моем доме нет места варварам».
Мужчина ушел и не появлялся в доме целый год. Боль от разлуки горела в нем. Он очистился этим огнем. Наконец он вернулся и снова постучал. Его друг снова спросил: «Кто там?». Тот ответил: «Это ты за дверью!» Друг открыл дверь: «Раз ты — это я, входи!»
(Месневи I, 3065-3075)

В христианстве это выражается кратко: «Возлюби ближнего своего, как самого себя». Если бы каждый человек любил всех остальных так же безусловно, как себя, мир был бы спасен немедленно. Истинная любовь к ближнему означает видеть душу каждого другого человека в осознании своей собственной. В сказках эта форма Золотого правила выражается метафорой «поцелуя жабы». За поверхностью скрывается принц. Если посмотреть сквозь внешнее и распознать в нем Бога, то несовершенство, то есть вся враждебность, подавляется.

Вот почему нет такого понятия, как «та самая» любовь. Их две: любовь к друзьям и любовь к врагам. Как язвительно подчеркивает Толстой, любовь к друзьям — это предпочтение и, следовательно, исключение, а духовная любовь — наоборот, всеохватывающая любовь. Человеческая любовь — это маргинализирующая любовь к друзьям, духовная любовь — объединяющая любовь к врагам. Последняя не делает различий в природе людей.

Hам и, на индивидуальном уровне, по тому, как мы относимся друг к другу в браке и партнерстве. На «обучающейся планете Земля» созданы все условия для того, чтобы мы действительно научились любить.

Гендерная любовь
Какова цель любви между полами? Люди думают, что она нужна для того, чтобы найти счастье и быть счастливыми. Но все обстоит с точностью до наоборот. Цель любви между полами — сделать вас счастливыми. Лишь очень немногие (мужчины) испытали на себе, что становятся счастливыми только благодаря этому «развлечению».

Эрос и Филия — это ступени, которые необходимы нам для того, чтобы научиться одухотворению, то есть более высокому развитию сознания, и в то же время насладиться радостью, которая с ними связана.

Какой смысл в совместной жизни, если она остается под приматом эго и, пока существует человечество, не видно существенных изменений в вечных недоразумениях, спорах, кризисах и войнах роз? Примат эго означает, что все всегда остается на уровне людей. И между людьми не может быть настоящей любви, а только ссоры, споры, трения, ревность, собственничество и вечные драки, прерывающиеся в благоприятных случаях мирными и гармоничными фазами.

Без духовного «Гноти се аутон» партнерская любовь остается на уровне эго и является нестабильной, поскольку доминирует любовь в собственном направлении. В мире эго не может быть прочной любви в направлении от себя к партнеру: Любящая пара на уровне эго идет по пути эго-любви, которая, как уже говорилось, ведет от того, чтобы быть друг для друга, быть друг с другом и рядом друг с другом, к тому, чтобы быть друг против друга.

Смысл любящего сосуществования заключается в том, что человеческое эго, которое вращается только вокруг себя и ориентировано исключительно на себя, получает возможность выйти из своего ограничения эго и признать важность партнера. Такое расширение сознания идет рука об руку со все большим преодолением кажущейся дуальности. Редко можно встретить партнерские отношения, в которых один из партнеров может с полным основанием сказать, что благополучие партнера является для него приоритетом, а свое собственное он оставляет на втором плане. Тогда, например, ревности уже не может быть, потому что она исключена терпимостью и сосредоточенностью на благополучии другого человека. Необходимым условием, однако, является духовная основа, без которой подобное преодоление эго-ограничений было бы невозможным.

Совершенство — это часть «образа Божьего», по которому создан каждый человек. Это включает в себя объединение мужских и женских качеств. Изначально это не имеет никакого отношения к мужчине и женщине. «Мужчина» и «женщина» — это определения, которые берут свое начало в древнекитайском даосизме. Такие черты, как активность или готовность идти на риск, описываются как «мужские», в то время как «женские» относятся к сдержанности или способности к общению, что в принципе встречается как у мужчин, так и у женщин, хотя и более сконцентрировано у соответствующего пола. Это не влияет на то, что речь изначально идет о мужской и женской сторонах себя.

♂ ♀
Активность Сдерживание
Излияние Получение
Логика Интуиция
Свет Теплота
Мудрость Любовь

Это не означает, что у женщин нет мудрости, а у мужчин — любви. Скорее, речь идет о распределении индивидуальных качеств сначала по двум полюсам личности в их андрогинности (Быт. 1:27), а затем о взаимном вдохновении.

Солнечный луч приносит свет и тепло. Без света растительная, животная и человеческая жизнь не может развиваться, какой бы благоприятной ни была температура. Без тепла не может быть жизни даже при самом ярком свете. Только благодаря обоим факторам вместе жизнь может процветать. Когда человек развивает эти две фундаментальные стороны человека в себе примерно в равной степени, он находится на пути к индивидуальному совершенству. Это означает, что женщина развивает свои мужские качества, такие как решительная активность и духовная мудрость, а мужчина — свои женские качества, такие как восприимчивость, преданность и способность любить. Затем мужчина с развитыми женскими задатками и женщина с развитыми мужскими задатками превращаются в единое целое, в котором женщина сохраняет все больше женских задатков, а мужчина — все больше мужских.

Сочетание этих двух неполных потенциалов может продолжать развиваться к завершению через взаимное до-житие, подобно тому как сочетание электричества (♂) и магнетизма (♀) разворачивается в великую силу электромагнетизма. Это знаменует собой начало восстановления полного «образа».

Любовь к врагу

Если мне удается визуализировать факты поцелуя жабы в то время, как «враг» стоит передо мной с красной от гнева головой и бросает в меня ненавистные оскорбления, происходит чудо. Если я сохраняю спокойствие и не реагирую на его провокации с мягкой внутренней улыбкой (от понимания своего и его духовного (!) сходства), его агрессия прекращается — пусть и медленно — и он отворачивается. Эго-нормальная реакция мести и расплаты исчезает. Подобие осознается через разум, то есть через понимание нашего духовного единства (как пальцы руки) и реализуется через применение этого стремления к единству, называемого любовью. Односторонности достаточно! В этом глубокий смысл сказок с поцелуем жабы или чудовищного зверя, потому что через поцелуй появляется, становится видимым «принц», то есть реальная внутренняя сущность человека.

Любовь к незнакомым людям или даже врагам не означает установления эмоциональных связей или дружбы с врагом. Интеллектуальный процесс относится к духовному взгляду, взгляду на свою духовную сущность — сквозь или за пределами внешнего облика. Это, и только это, приводит к способности вечного прощения. Необходимым условием является осознание себя как этого существа внутри, то есть осознание божественности внутри себя. Еврейская мудрость называет это «подобием» (Бытие 1:27). Все остальное приходит «само собой», или, лучше сказать, из самого себя.

Заглянуть за поверхность — не такая уж нереальная задача, как кажется на первый взгляд. На самом деле все это знают: в первые месяцы новой любви каждый из партнеров готов не замечать всех странностей другого. Это действительно любовь, которая ослепляет нас от негативных аспектов, как в случае с «Красавицей и Чудовищем». Однако это ослепление остается на горизонтальном уровне и еще не является духовным глубоким взглядом сквозь материю. Но это шаг, который делает понятным переход в более глубокое духовное измерение.

Любовь к врагу изначально не является характеристикой личности, это прорыв силы души. Однако здесь присутствует и личностная составляющая. Достижение человека состоит в том, что он все-таки принял решение, основанное на рациональном знании, на «рычаге смесителя», сознательно пропустил его через себя, распознал и заблокировал поднимающийся импульс эго и удержал его. Это может произойти только в том случае, если мы создали условия с помощью медитации, которая открыла канал.

В этом эмоциональном испытании мы должны преуспеть в сохранении контроля над мыслями о ненависти и быть в состоянии контролировать реакцию в вышеупомянутом смысле. Это происходит не в одно мгновение, а только на определенном уровне духовного развития: Это происходит тогда, когда необходимо овладеть ситуацией, описанной выше. А это, в свою очередь, происходит только тогда, когда а) путем терпеливой практики достигнута соответствующая медитативная компетентность и б) получен первый опыт Бога в каком-то виде. Тогда нам удастся преодолеть барьер отвлеченности, вызванный поведенческими моделями земного эго. Тогда поток освобожденной силы души вливается в мою жизнь.

Враг» в действительности является испытателем, который появляется для того, чтобы вызвать и продвинуть мое духовное состояние или прогресс, мою способность любить, и в то же время проверить способность „врага“: Однако может случиться так, что личность „врага“ настолько упряма, что любовь, то есть моя нереакция на его ненависть, не проникает через барьер его эго. Тогда происходит нечто иное: в какой-то момент он вскоре исчезает из моей личной сферы. До тех пор пока это не произойдет, могут еще быть одна или две подобные конфронтации — из соображений возможности и дальнейшего развития обоих — пока он не исчезнет в какой-то момент в случае его конкретного сопротивления.

Любить врагов — не значит оправдывать, не замечать или терпеть их проступки. Любовь к врагу заключается в глубоком осознании и понимании. Все остальное в конкретных отношениях с врагами — это другой вопрос, а именно вопрос моего внутреннего руководства.

Отсюда следует, что Кант ошибался, считая, что «вещь в себе» невозможно познать. Но такова судьба философов, которые хотят решать проблемы исключительно с помощью разума и терпят неудачу, потому что совершенно неправильно понимают разум, а именно как автономную и авторитетную инстанцию принятия решений ответственного человеческого существа. На самом же деле это не более чем инструмент, добровольный слуга исключительно скрытого инстинкта самосохранения человека, его эго. Но философам было бы слишком стыдно признать своего «бога», разум, всего лишь средством для достижения цели коллективного и индивидуального выживания. Именно поэтому они не приемлют никаких попыток как-то проанализировать или даже понять «вещь в себе» Канта, духовную сущность человека, его подобие. Однако признание характера разума осложняется тем, что он, разумеется, является также незаменимым средством реализации духовно-интуитивного руководства, которое, со своей стороны, обычно передает лишь решение и направление, но часто не конкретную реализацию, для которой необходимы понимание и разум.

Те, кто достиг любви к врагу, реализовали объединение внешнего и внутреннего человека. Это экспедиция разума к душе, тема Одиссеи. Кстати, «Одиссея» — это не просто Одиссея, а сложный духовный курс со станциями, которые охватывают все значимые факторы ежедневной смерти эго.

Состояние сознания любви к своему врагу не возникает внезапно. Оно лишь медленно накапливается в результате длительных тренировок и многочисленных переживаний. Первый шаг к любви к врагу Ремарк описывает в романе «Ничего нового на Западе»: на Западном фронте Первой мировой войны немецкий герой романа во время штурма попадает в воронку от снаряда, в которую вскоре после этого во время контратаки прыгает и французский солдат. В ближнем бою немец вонзает штык в тело француза. Во время двухдневных предсмертных мук Пауль Боймер по фотографиям и письмам домой понимает, что убил не врага, а такого же человека, как он сам. Хотя это событие еще не затрагивает духовный уровень, оно, тем не менее, является решительным шагом к разрушению человеческого порядка, в котором предпочтение отдается любви к друзьям и ошибочному представлению о враге. Он привносит свет в сознание. Поэтому неудивительно, что это произведение было сожжено нацистами.

Если все виды человеческой любви на самом деле являются замаскированным самолюбием и бартером, то любовь, которой учили Будда, Иисус, Лао-Цзы и многие другие, — единственная истинная любовь, потому что только она отражает действительное значение этого слова, а именно стремление к единению и единству со всеми и со всем, с друзьями и врагами, с творением в целом, даже со «злом» и потому без исключения (см. Быт. 1:31 и главу 3). Через духовное самопознание он приводит к все большему упразднению противоположностей между «я» и «ты» и признанию единства (!) кажущихся противоположными полюсов. Батарея также состоит не только из разных, но даже из противоположных полюсов и все же является единством. Это реальная, а не просто поверхностная заинтересованность в благополучии «Ты» (см. Ганди в главе 11 в его общении с врагами ЮАР в правительстве). Таким образом, источник всего зла, инстинкт самосохранения, сводится на нет. Вот почему Будда также осуждает принцип «око за око», которому люди до сих пор следуют автоматически и безоговорочно.

«Никогда в этом мире
вражда не отменяется враждой,
Вражда возникает через вражду,
Вражда прекращается благодаря не-вражде».
(Будда: Дхаммапада, 5)

Из этого следует, что духовная любовь также требует безусловного и всеобъемлющего прощения . При тех видах любви, которые практикуют люди, все страдания, которые есть на нашей планете, создаются и только закрепляются. Единственная цель мудрых писаний Платона, Плотина, Эпиктета, Иоанна, Шанкары, Нанака, Мухаммеда, Маймонида, Руми, Мейстера Экхарта, Ангелуса Силезиуса и многих других — призвать к противоположному тому, что люди делают каждый день: они игнорируют все, что могло бы вывести их из «хомячьего колеса» всеобщего страдания, а именно все, что выражает не-единство. Было бы большим заблуждением, например, видеть в поборниках не-единства, то есть в сторонниках национализма и фашизма с их терминами «недочеловеки», «канаки», «алисы», «реэмиграция» и т.д. и т.п., антитезу любви к врагу: Потому что каждый человек является представителем какого-то антитезиса и противника, будь то в политике, в церкви, в мире работы или, прежде всего, в соседстве и с плохим бывшим (бывшими). По отношению к нацистам нет принципиальной разницы, это «только» вопрос количества. Вот почему Иисус пытается сорвать с нас повязку с глаз, когда говорит, что мы должны сначала вырвать бревно из собственного глаза, прежде чем беспокоиться об осколках в глазах других (соседа, бывшего, нациста, конкурента и т. д.). С такой любовью мы остаемся в своей долине слез, как делали это на протяжении тысячелетий. Вот почему, вероятно, до тех пор, пока мы не распознаем в себе луч, будет продолжаться Третья мировая война, Четвертая и Пятая, а также дальнейшее усиление сжигания угля и нефти и все другие злодеяния, которые мы совершаем с нашей планетой.

В этом отношении на этой планете почти нет настоящей любви. Есть только то, что люди думают, что это любовь, а она не отделена от человека и не бескорыстна. Вся человеческая жизнь противоречит истинной любви: Люди любят «тьму, а не свет». (Иоанна 3:19)

Датский философ религии Сёрен Кьеркегор выразил это конкретными словами: «Если бы влюбленный видел, что его любят, и в то же время понимал, что любовь к ней вредна для нее, он не смог бы принести жертву — разорвать эти отношения ради нее. А если бы возлюбленная видела, что эти отношения станут гибелью для любимого, уничтожив его особенность, у ее любви (philia) не хватило бы сил принести эту жертву (Kierkegaard: Der Liebe Tun, II,4). Только истинная любовь, а именно самоотверженная любовь, может принести эту жертву. Пример этого можно найти в либретто оперы Верди «Травиата» («Сбившаяся с пути») в — условно — самоотверженном отречении проститутки Виолетты. Но достаточно и земных, конкретных примеров самоотверженного поведения, таких как Орлеанская Дева, Ганди, Мандела, Мартин Кинг, братья Шолль и т. д. и т. п., бесчисленных примеров самоотверженных работников гуманитарных организаций, спасателей беженцев, пожарных, ликвидаторов последствий катастроф и аварий и т. д. Эти люди, руководствующиеся истинной любовью — пусть даже в основном бессознательно, — являются противоположностью тем людям, которые — так же бессознательно, руководствуясь инстинктом самосохранения — проезжают мимо сотен людей, попавших в аварию, лежащих на обочине, или переступают через лежащих без сознания людей перед банкоматом, вместо того чтобы позаботиться о них. Именно поэтому в христианстве есть притча о добром самаритянине, которая не играет никакой роли для современных христиан и указывает путь к следующим наводнениям, лесным пожарам, массовым убийствам и мировым войнам.

На самом деле любовь, которая может выражаться только в обращении к «ближнему», не является чем-то непреодолимым. Напротив, ее очень легко осознать и, главное, она необходима для освобождения людей из порочного круга гордыни, ревности, жадности, злобы, страха, ненависти, агрессии, алчности и беспокойства, потому что она преодолевает эго. Действительная любовь, кредо духовного единства, — это смерть для эго, потому что она разрушает его кредо обособленности («проситель убежища», «идиот», плохой сосед и тысячи других унизительных оскорблений). Вот почему осколок в глазу другого так экзистенциально важен для эго, потому что без этого осколка эго некуда было бы сбрасывать свои собственные бревна. У него не было бы оправданий собственным слабостям и ошибкам, а значит, не было бы возможности проецировать себя на «других».

Молитва Авраама Линкольна о том, что «…Бог не на нашей стороне, но мы на его», наполнена смыслом . Таким образом он описывает местонахождение нашей человеческой любви и направление, в котором должно идти наше дальнейшее развитие. Только когда мы признаем любовь к партнеру, отцу и матери, братьям и сестрам, добрым друзьям как формы самолюбия, потому что они заняты человеческими симпатиями, соображениями пользы и совести, и когда мы включим в них любовь к врагам, мы сможем встать на путь избавления от страданий. Только тогда наш мир изменится. Первое интеллектуальное преодоление инстинктов животного эго через понимание функции самоотверженности (единственного реального и гарантированного самосохранения) приводит к тому, что материальные формы philia и eros духовно дополняются и облагораживаются, и через них истинная любовь завершается, возвышается, одухотворяется и исполняется.

Есть простая причина, по которой эта истинная любовь дисквалифицируется как недостижимая со многих сторон и довольно часто религиозными организациями: для эго в человеке такая любовь привела бы к подобию (Быт. 1:27). Если бы отдача, понимание (например, по отношению к грабителям, беженцам, людям с другим цветом кожи), прощение и бескорыстная, нетребовательная любовь практиковались и воплощались в практические действия, это означало бы смерть программы внутреннего эго и победу программы внутренней любви, а также церковных организаций. Это устранило бы нетерпимость, безграничную жадность, агрессию и экзистенциальный страх. Это было бы преодолением нашего животного наследия эгоцентризма, одновременно истинным самосохранением и исполнением нашей человеческой миссии, приданием смысла нашему существованию, божественным самопознанием с безраздельной любовью (Мф. 22 и далее).

Русский писатель Ф. М. Достоевский намекает на преодоление удушья эго, когда пишет

«Братья, …, любите ближнего даже в его грехе,
ибо только такая любовь будет образом любви Божией,
ибо такая любовь уже подобна любви Божией
и выше любви земной.
Любите все творение Божие, всю вселенную
как каждую песчинку на земле. …
Только когда вы полюбите каждую вещь,
ты постигнешь божественную тайну в вещах».
(Братья Карамазовы. VI, 3)

Индусская мудрость за много веков до Евангелия подчеркивает в «Бхагавад-гите»:

«И тот, кто с контролируемым умом
с одинаковой добротой относится ко всем существам
и стремится к благу всех…
кто не желает зла ни одному существу,
кто сострадателен и любящ,
свободный от эгоизма и самолюбия, …
кто остается равным с другом и врагом,
равнодушный к славе и бесчестию, …
Я скоро стану его спасителем. …»
(12-е канто, 4,7,13,18)

По крайней мере одну половину этого вопроса Кьеркегор резюмирует в запоминающейся формуле:

«Любовь не ищет своего».
(Der Liebe Tun, т. 2, 4-я речь).

Поскольку такие абстрактные обобщения всегда нуждаются в конкретизации, чтобы быть понятными, он описывает эту одну сторону бескорыстия любви следующим образом: Любовь предпочитает выражать себя таким образом, чтобы ее дар выглядел так, как будто он принадлежит получателю. Ибо величайшее благо — помочь другому остаться в одиночестве. Истинная любовь делает себя невидимой. Помогающий должен уметь прятаться. Таким образом, любящий становится соработником Бога, как и должно быть. Если бы акт любви был замечен, помощник не помог бы должным образом. Автор не объясняет причины этого. Однако оставаться невидимым, по крайней мере, означает сознательно избегать внимания и признания окружающих, насколько это возможно, и тем самым лишать эго подпитки. Примеры такой отнюдь не нереальной связи можно увидеть в фильме «Сказочный мир Амели».

Однако Кьеркегор не утверждает, что умение «не искать своего» является обязательным условием: без созерцания его верное прозрение остается бессодержательным, потому что нет обоснования и понимания, почему нужно обходиться без своего. Но таковы они, философы, не знающие природы разума и интуиции и желающие решать все исключительно разумом.

Надежное мерило истинной любви — это когда мы относимся к другим, ко всем другим, так, как мы хотели бы, чтобы они относились к нам, если бы мы были на их месте. Это золотое правило было главной этической формулой во всех культурах во все времена. Если бы нам пришлось бежать от танков, артиллерии, бомбежек, пыток, изнасилований, убийств и войны в качестве военных беженцев, хотели бы мы, чтобы нам отказывали или угрожали и преследовали? 14 миллионов немцев оказались в такой ситуации в 1944/45 годах, о чем в научно трезвой манере рассказывает книга «Kalte Heimat».

Особенно значимым символом — хотя и слишком абстрактным — для безразличного отношения ко всем людям, который, в частности, использовал Руми, является солнце:

(1) Оно светит всем людям одинаково. Оно не делает различий и не светит только на сад одного человека и в то же время на сад его соседа. Оно не делает различий между хорошими и плохими людьми, между черными и белыми, между евреями и палестинцами, между военными беженцами и неонацистами.

(2) Вы можете смотреть на них непосредственно только через фильтр, но вы можете смотреть сквозь эту вуаль (!) внешности и понимать их.

(3) В своей харизме она не придает значения взаимности. Это соответствует способности безответной любви.

(4) Она излучает свет и тепло. На межличностном уровне это соответствует знанию и любви. Настоящая любовь невозможна без знаний. Вы можете любить только то, что знаете.

Истинная любовь исходит от людей — потому что она находится внутри них, — а не направлена на них. Если мужчину бросает жена, которую он любит превыше всего на свете, и его основное поведение в любви заключается в том, что он хочет, чтобы ей было как можно лучше, и отпускает ее, — это и есть настоящая любовь. Все знают, что основное поведение людей в таких случаях прямо противоположно.

Те, кто практикует духовную любовь, учатся ставить ее выше земных законов. Это не значит, что нужно игнорировать дорожные знаки или не платить налоги. Но когда машина скорой помощи проезжает на красный свет, вы теряете уважение к законам эго. Будучи чернокожим, вы садитесь на скамейку, предназначенную для белых, вы прячете еврейских сограждан от концлагерей, защищаете беженцев от административного произвола, если так велит ваш внутренний голос, и т. д.

Еще один центральный элемент истинной любви — это вышеупомянутое прощение. Прощение — это любовь. Прощение понимает, что вред, причиненный мне, является следствием действий моего коллеги, который был и остается беззащитной жертвой своего всепоглощающего инстинкта самосохранения. Прощение понимает, что преступник — не причина страданий, которые он причинил мне, а носитель зла, проистекающего из нашей общей универсальной эго-структуры.

Любовь как прощение звучит бесконечно сложно, и тому есть причина: обычный человек не может любить и не может прощать, то есть животно-материальная часть его личности не может. Программа не допускает этого, она предписывает безусловное возмездие. Только любовь божественной личности внутри нас способна любить. В той мере, в какой мы расчистили для нее путь, мы можем любить бескорыстно. Иисус демонстрирует это на кресте своим поведением по отношению к солдатам, которые пытали Его и пригвоздили к кресту: «Отче, прости им, не ведают, что творят». Хотя в человеческом смысле мы понесли потерю через прощение, каждый, кто овладел этим самопреодолением, или, точнее, эго-преодолением, переживает, что только тогда полнота любви действительно начинает течь и только тогда появляются идеальные партнеры для этой фазы жизни. Потому что тогда эгоизм возмездия отодвигается на второй план и должен все больше «умирать с каждым днем». Конфликты перестают иметь какие-либо последствия благодаря способности прощать в принципе. Те, кто освободил себя, освобождаются от неодобрения, порицания и отвержения.

Те, кто не может простить, например, неверность партнера, не могут любить или могут любить только себя. Сколько женщин всю жизнь страдали от этой типичной ошибки и впоследствии очень сожалели о ней?

Умение прощать себя также очень важно. Осознание того, что в тот момент я не понимала, что делаю, а была бессознательной жертвой инстинкта (самосохранения), играет здесь решающую роль. Кроме того, существует условие раскаяния, то есть намерение исправиться. Это символически выражено преступником справа от креста.

Прощать не значит оправдывать несправедливость или пропускать ее мимо ушей, а состоит «только» в понимании.

Прощающая любовь противоположна партнерству без духовного осознания, в котором нет осознания собственной божественной идентичности и царит эгоизм, который требует, но не дает — а если и дает, то в виде инвестиций. Напротив, есть любовь, которая всегда дает, никогда не требует и не инвестирует. Она также позволяет пользоваться собой, терпит и передает решение этой ситуации в руки своей души.

Любовь к чужим и врагам невозможна из чисто человеческого сознания любви к друзьям, потому что наше животное наследие, в отличие от истинной любви, привязано к самосохранению, к чувствам, к добру и злу, к достоинствам и, прежде всего, к недостаткам наших ближних и партнеров. Именно поэтому все религии призывают к «покаянию». Обычно под этим термином подразумевают возмещение ущерба, наказание, обращение или покаяние, однако его следует понимать как изменение направления без какого-либо осуждения, изменение курса, подобное навигационной системе. Это изменение курса в смысле «перерасчета», то есть в направлении несамосохранения, что означает капитуляцию. (Дословный перевод призыва к покаянию с греческого «Метаноэйт!» означает: повернись назад!).

Эйнштейн однажды заметил: «Для того чтобы человечество продолжало жить, необходим новый тип мышления». Однако он не уточняет, с чего должна начаться переориентация мышления. Формально определить это несложно: Речь идет о том, чтобы делать в основном прямо противоположное тому, что говорит нам обыденное сознание, поскольку оно почти исключительно следует принципам самосохранения.

Когда оба партнера достигают Очевидности, внутренняя и внешняя гармония достигают совершенства. Больше нет интереса к взаимности или признанию, человеческая идиосинкразия ориентации на внешние проявления уходит на второй план, а область взаимодействия Эроса, Филии и Агапе характеризуется удовлетворением. Без духовного осознания у обоих партнеров — и, по крайней мере, у одного из них в глубокой перспективе — не совсем легко иметь полностью гармоничные отношения, но если свет в одном из них достаточно силен, частички эго в другом должны померкнуть.

Пример человеческой самоотдачи: друг, организовавший молодежный лагерь с самоотдачей, вернулся после изнурительной недели. Проект был успешным и гармоничным. После того как детей забрали родители, она горько пожаловалась, что не получила ни слова благодарности. Она позволила эго с его постоянным стремлением к признанию затмить бескорыстную преданность, тем самым отбросив влияние души. Для нее преданность все еще была сделкой. (Истинная любовь — это отдача, не ожидающая ничего взамен, потому что она лишь поверхностно направлена на людей. В действительности же это акт познания души и, следовательно, лишь приближение к единству с Богом (внутри) и людьми. В этом и заключается разница между горизонтальным и вертикальным направлением любви). Ее реакция не удивительна, ведь она была человеком, которого невозможно превзойти в эгоизме, хотя сама она была уверена, что является самым преданным и самоотверженным человеком во всем мире. Она не понимала, что ее преданность, например в отношении партнерства, была не жертвой, а инвестицией, чтобы привязать или удержать своего привлекательного партнера. В результате впоследствии он ее бросил. А что касается отсутствия слов благодарности, то духовному человеку они и не нужны, потому что он знает, что награда исходит из души, обусловлена ею (!) и имеет больший вес, чем внешняя обратная связь.

В той мере, в какой мы любим по-человечески, мы подчиняемся принципу добра и зла, например, в нашем партнерстве. То, что приводит к страданиям, — это отрыв заблуждающейся любви от подобия. Но в меру нашей проницательности — а это означает совершенство сознания — зла больше нет и быть не может. Поскольку мы находимся только на пути, нас все еще подстерегают искушения и поражения. Но уже первые опыты вхождения в духовное измерение дают искателю ясное представление об освобождении от эго и сладости духовной жизни. Даже если цена испытаний высока. Но и цена повседневной жизни тоже высока, но без всякой перспективы.

«Бога можно найти только через любовь, не через земную, а через божественную любовь».
(Махатма Ганди: Религия истины. стр. 202)

Духовная любовь, бескорыстная и духовная любовь подобия, — это верное средство исключить страдания, постоянное беспокойство и нужду; то, что исходит от нас, получит соответствующий ответ. Тогда нам больше не нужно будет гнаться за какой-либо целью, желанием или надеждой, потому что все находится в руках нашего собственного сознания.

Принцип любви

Все, что происходит в жизни, происходит из любви и является любовью. Учитывая жестокость и ненависть, царящие в мире, это звучит довольно авантюрно. Но если человек решил упрекать других, осуждать их, презирать, ненавидеть, то он делает это лишь из неправильно понятой и неверно направленной любви — к себе, к своей ненависти, жестокости и т. д., а в принципе — из любви как стремления к единению со своим объектом, в данном случае с эго.

Личная неполнота всегда ищет некоего совершенства через единение. Любовь — это энергия обращения и объединения, и злодеяния — в том числе и добрые дела доброхотов — совершаются из любви к эгоцентризму: мое эго тоже стремится к единству, но с моим телом, моей идеологией, моими героическими поступками. Националисты хотят непрерывного чистого совершенства своего национального «тела», индуисты и мусульмане стремятся к стандартизации и единству внутри своей группы, потому что верят, что могут создать гармонию с помощью такой «чистоты». Но сунниты не могут ужиться с шиитами, протестанты — с католиками, а индуисты — с мусульманами. И супруги стремятся к взаимной преданности и единству под его или ее чтением.

Если решение было принято в пользу истинной любви к ближнему, то это любовь не инстинктивной, а духовной души. Если же выбор сделан в пользу ненависти, то это любовь эго к самосохранению, эго-сознания, которое любит свой ум и свои качества, ради сохранения которых оно все и делает. У людей нет выбора любить или не любить, а есть только выбор, открыться или не открыться влиянию изнутри-сверху. Это выбор между разрушением снизу (инстинктивная душа) и совершенствованием (духовная душа). Это хорошо видно по разрушению основ жизни, по (гражданским) войнам и, на индивидуальном уровне, по тому, как мы относимся друг к другу в браке и партнерстве. На «обучающей планете Земля» созданы все условия для того, чтобы мы действительно научились любить.