Решающим фактором в нашей жизни является отделение материальной любви от ее духовного измерения. Это касается и сексуальных отношений.

Бессознательной основой влечения к противоположному полу, по крайней мере на эротическом уровне, является инстинкт, который у человека носит удовольствительный характер. Однако, если здесь преобладает чистый секс, что происходит достаточно часто, то есть без нежности, безопасности, чувства принятия и привязанности, то секс является животным и лишь устраняет либидо. Исламский мудрец Руми очень грубо, но очень точно выражает это так: «Наши супруги удовлетворяют в наших лонах только свои физиологические потребности». (Матнави V, 3392).

Секс тогда воспринимается как исключительно естественное явление и как момент удовольствия; общий выбор слов – «удовольствие». Более явно эгоцентризм выразить невозможно. Однако секс – это также и, прежде всего, космическое явление и, в этом смысле, не только цель либидо. Секс также является инструментом для достижения духовных целей, символом объединения не только в физической, но и в эмоциональной форме. Ведь на вопрос, почему вообще существует этот чудесный аспект человеческой жизни, неизвестный животным, предварительный ответ заключается в том, что оргазм – это действительно искра божества, выходящая за пределы мирского уровня.

Следующий за либидо (Эрос) уровень любви, симпатическое влечение между партнерами, уровень филия, представляет собой эмоциональную энергию связи между двумя индивидуумами, которые ищут друг в друге поддержку, дополнение, обогащение и, в случае необходимости, созревание, сначала для разделения труда, воспитания детей и т. д., а затем, прежде всего, для удовлетворения сексуальных, интеллектуальных и эмоциональных потребностей. Стремление к связи с подходящим партнером – это то явление, которое обычно называют любовью. Однако эта ступень любви, филия, остается на земном уровне, она не поднимается «вверх», на духовный уровень, то есть на тот, который «любит друг друга, как я возлюбил вас» (Ин. 15:12). Иисус тем самым четко различает «любовь-предпочтение» (см. гл. 1: Лев Толстой) по отношению к избранным людям и свою безусловное любовь, которая продемонстрирована в притче о милосердном самарянине. Последнюю трудно найти, потому что человеческое эго в значительной степени препятствует проникновению этой любви, то есть агапе (см. гл. 17), в человеческое сознание.

Опыт людей с их половинчатой любовью повсеместно катастрофичен. В повседневной жизни инстинктивная сексуальность, не имеющая духовной связи, в основном практикуется с целью эгоистического удовлетворения, часто как «номер». (Женское) тело не почитается, а в основном используется. Чисто эротический секс – это, по сути, взаимная самоудовлетворение. Преданное, симпатичное расширение в основном проявляется со стороны женщины.

Люди любят неполноценно и неправильно. Они не хотят давать, а хотят получать. При каждом прикосновении они любят не столько партнера, сколько свои собственные чувства. Взаимное самоудовлетворение бесстыдно воспевают Битлз: «And when I (!) touch you, I (!) feel happy — inside.» Большинство людей испытывают неудачи в любви, как в отношении себя, так и в отношении других. Однако они не реагируют на это поиском выхода, хотя это было бы очевидным и хотя мудрость всех религий указывает на это.

Даже повседневный опыт оргазма на самом деле подталкивает к поиску чего-то большего. Оргиастическое блаженство, всеобъемлющий мир в этот короткий момент и столь же кратковременное отсутствие зла в нашем иначе добром и злом мире отражают «Царство Божие» – в христианской формулировке. Это момент сознания, подобный буддийскому нирване, то есть отсутствию земного сознания добра и зла.

Партнерство, даже с хорошим сексом, обычно заканчивается рутиной и опустошением. Потому что на материальном уровне эго доминирование желания обладать усиливает чувство недостатка, которое и привело к желанию обладать. Но прежде всего любовь между партнерами не может удовлетворить бессознательный поиск совершенства, единства.

Что касается объединения с целью единства, то в физическом мире невозможно, чтобы два тела находились в одном и том же месте. Но все пары, по крайней мере бессознательно, делают шаги в этом направлении, которые становятся все более тесными: сначала происходит сближение через глаза и голос, затем прикосновения через держание за руки, объятия и поцелуи. Эти соединения на теле могут быть усилены только соединениями в теле. Это максимально возможное на материальном уровне объединение двух индивидуумов посредством полового акта содержит в оргазме единственный момент духовного переживания, то есть вне добра и зла, даже если он остается индивидуальным переживанием.

Совершенное единство, как показано в первой истории сотворения мира, то есть в истории с ребрами, существует только на духовном уровне, то есть когда оба партнера – не только во время секса – во время встречи сосредотачивают свое сознание на своей духовной идентичности (сходстве) и одновременно на идентичности партнера.

На вопрос «Ты хочешь дать или получить?» побеждает получение. Поэтому наше окружение так переполнено сексуальным содержанием, таким как реклама, фильмы, пошлые анекдоты, череда одноразовых связей, все более аномальная порнография и т. д. В этом смысле любовь эго к себе самому является реализацией антиединства, которое может быть преодолено только истинной любовью (духовный уровень).

Конкретные последствия человеческой любви, даже выходящие за рамки инстинктивных потребностей, знает каждый человек, который был в отношениях. Это огрубение, постепенное нарушение сексуального поведения, измены, ревность, страх быть брошенным, подавление, собственничество, взаимная зависимость, контролирующее поведение и т. д. (Если бы только об этом знали влюбленные молодожены.) Высокий уровень разводов говорит сам за себя. Рано или поздно в сохранившихся браках или партнерствах наступает то, что знает и испытывает почти каждый, а именно сексуальная пустота, а за ней часто следуют известные «войны роз». Еще одна черта распространенной патогенной сексуальности прослеживается у бабника, у женщины, которая ищет не женщину, а любовь, которая дает, но которую она не может найти из-за своих эгоистичных программ, направленных только на получение. То же самое относится к женщинам, когда они используют секс как средство, удовлетворяя партнера только своей преданностью или пытаясь привязать его к себе.

За все проблемы, связанные с сексом, ответственна отсутствие третьей ступени, отсутствие духовной составляющей сексуальности. Даже самая чудесная эротика и самая любящая привязанность и связь, которые остаются на поверхности материального мира, не могут заменить глубокую радость от высшего единения «я-ты» в сознании, которое, даже если и не приводит к абсолютному единству, то, по крайней мере, к максимально возможному (скажем, 99 %).

В исламской суфийской мудрости Руми описывает духовное слияние в своей неподражаемой поэтической манере:

«Кто-то стучит в дверь друга. Через дверь друг спросил, кто там. Человек ответил: «Это я». Друг отверг его словами: «Уходи! В моем доме нет места для грубых парней». Человек ушел и не возвращался целый год. В нем горела боль разлуки. Он был очищен этим огнем.

Наконец он вернулся и снова постучал. Друг снова спросил: «Кто там?» Человек ответил: «Это ты стоишь у двери!» Друг открыл: «Раз ты – это я, входи!» (Месневи I, 3065-3075)

Признание (!) той же сущности в другом – это истинная любовь, это любовь духовной души (см. гл. 1). Эта духовная третья часть является ее высшей частью и, конечно же, относится также к сексуальности. Это осознание единства, как пальцы на руке. Земной секс с Эросом и Филией является максимальной степенью материального, то есть земного соединения; поэтому одно индивидуальное существо остается отделенным от другого, и тогда эго снова берет над ними верх. Напротив, духовный уровень достигает степени слияния, которую можно проиллюстрировать на примере единства пальцев: ведь именно общий кровоток делает возможной жизнь отдельных индивидуумов и, кроме того, показывает их причинное единство. Достижение этого уровня сознания – в большинстве случаев только с одним партнером – в повседневной жизни способно свернуть горы. Иисус пытается пояснить эту взаимосвязь с помощью, по общему признанию, несколько смелого сравнения горчичного зерна и горы (Мф. 17, 20). Но таких примеров предостаточно, и они не обязательно должны иметь глобальный масштаб, как Ганди, который привел триста миллионов индийцев к освобождению от колониального гнета Британской империи.

Бессознательный страх церквей перед этой индивидуализацией и перед внутренним созреванием вместо созревания через ритуалы в церковных зданиях, вероятно, является одной из основных причин их осуждения сексуальности, помимо, конечно, связанной с этим экзистенциальной конкуренции: люди смотрят только внутрь себя, «сердцем».

Ощущение единства распространяется из отношений между двумя людьми сначала на ближайших, а затем на незнакомых. Когда я больше не осознаю врагов, их больше нет вокруг меня, и я не могу их иметь. Это можно сразу попробовать в повседневной жизни, выполнив следующие два шага: нужно понять, что самый злой сосед или самый плохой начальник находятся в том же духовном кровотоке, что и я, и что этот кровоток – не что иное, как божественная жизненная энергия и мое соответствующее самопознание с внутренним подобием.

Во время секса это можно сделать так: во время ласк поблагодарить две божественные души за объединение. Это означает дополнить основы инстинктивного эроса и любящей филии решающим элементом агапе, то есть завершить созревание любви до духовного уровня; последний состоит из познания и понимания. Физическое переживание любви, теперь дополненной агапе, является физическим, эмоциональным и теперь также духовным партнерским завершением любви, ее сущностью: «Бог есть любовь» (1 Ин. 4:16).

Духовное (!) сознательное единение с любимым партнером является ростом и движением «вверх» к единству на духовном уровне (amor ascendens). Ибн Араби формулирует это конкретно, говоря, что для мужчины важно «узнать Бога в женщине». То же самое имеет в виду Лао-цзы, когда говорит: «Признай Дао в своем ближнем» (Дао Дэ Цзин II, 54).

Смысл пути к духовному практикованию сексуальности, конечно, заключается:

1. в освобождении от всех проблем, которые несет с собой секс, от недоразумений, инстинктивных побуждений, недостаточной или заблокированной коммуникации, разных потребностей, чувства стыда, разных моральных представлений и т. д. Речь не идет о том, что проблем больше не будет: Не то чтобы проблемы больше не возникали, но они теряют свою силу, потому что духовная часть сознания берет верх. Однако эти инциденты уже не являются настоящими проблемами, их цель теперь — проверка уровня развития и его повышение.
Именно поэтому они, как правило, никогда не прекращаются полностью, хотя и становятся гораздо реже и, главное, гораздо менее сильными.

2. Кроме того, только так можно выполнить наставление Иисуса: «Будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный» (Мф. 5:48). Духовный секс, в конечном счете, является важной частью духовной жизни в целом. Хотя христианские церкви считают эту совершенство недостижимым, Назарянин с его требованием совершенства не был отрешенным от реальности чудаком, а в Нагорной проповеди точно определил, как его достичь, а именно «любить, как я люблю вас» (Иоанн 15:12), что, конечно, означает безусловное всеобъемлющее любование, то есть отказ от всех расистских, мстительных, агрессивных, эгоистичных и полных всевозможных предрассудков представлений. Конечно, идти по этому пути нелегко, но нет другого пути, ведущего к свободе от страданий.

Хотя совершенство действительно является чисто духовным состоянием и в этом смысле по определенным причинам (см. гл. 25 ниже) недостижимо в земной жизни, но на 99 % оно вполне достижимо. Это показывают такие примеры, как Ганди, чей духовный облик (см. гл. 20; «Сатьяграха») регулярно умалчивается – типичный пример фильма «Ганди». В его случае всегда происходит редукция к его ненасилию, без упоминания его предыстории.

Точно так же Мандела заменил принцип «око за око», который 99,9 % всех людей считают само собой разумеющимся, на принцип без исключения прощения (Мф. 18, 21 и 6,15) и прожил его на своем примере. Конечно, это работает только в том случае, если человек осознал принцип управления инстинктами и духом.

Как и во всех других сферах жизни и любви, секс всегда содержит в себе ситуацию выбора между эгоистичной человеческой (и, следовательно, поверхностной) ориентацией и духовной, проникающей вглубь и самоотверженной ориентацией на агапе. Первая служит в первую очередь собственному материальному удовлетворению, тогда как истинная любовь сводит эгоцентрическое самосохранение к необходимому минимуму и находит свое истинное осуществление в сохранении других. Это отчасти происходит за счет физического удовольствия, но соотношение этих составляющих можно сознательно изменять. Когда христианство подчеркивает, что никто не может служить двум господам (Мф. 6:24), то в сексе это выражается, с одной стороны, в осознании собственного подобия и подобия партнера, а с другой – в уменьшении доли физического удовольствия, которое, как уже было сказано, можно контролировать. Многообразие практических способов обращения с этим остается на усмотрение партнеров, но в любом случае речь всегда идет о форме жертвы, именно жертвовании части эго: «Жертва – закон Всего» (Бхагавад-гита III, 15). Что касается духовной жизни, то здесь ничего не дается даром. Общее освобождение от страданий дорого обходится. Когда Гете в заключительной сцене «Фауста II» (Горные ущелья) заставляет хор ангелов произнести: «Кто стремится и прилагает усилия, того мы можем спасти!», то акцент делается на «всегда», на «стремлении» и, прежде всего, на «усилиях».

Цена духовной сексуальности с земной точки зрения высока, потому что это восхождение является противоположностью обычной земной мании удовольствий, такой как вечеринки, обжорство, извращенная порнография, частая смена партнеров и т. д. Первоначальная ориентация жизни на самосохранение уменьшается благодаря ориентации на самоотдачу и жертву, в том числе и в сексуальных отношениях.

Чтобы выразиться однозначно: это стремление состоит из двух частей:
1. С одной стороны, это отказ от самосохранения в форме эгоцентризма. Это является основной проблемой в сексе. Неудивительно, что это в первую очередь относится к мужчинам.

2. Во-вторых, речь идет о том, чтобы во время сексуального контакта «увидеть в женщине Бога», как выразился Ибн Араби. Таким образом, к инстинктивной составляющей (Эрос) и составляющей любви к ближнему (Филия) добавляется составляющая духовной «любви» (Агапе), которая является ни чем иным, как чисто интеллектуальным пониманием духовной составляющей человеческого бытия (см. главу 1). Это знание о «руке в перчатке».

Тот, кто во время секса может хотя бы частично заглянуть за поверхность материального явления, то есть за личность («Признай Дао в своем ближнем»), должен понимать, что сначала нужно начать с себя.

istockphoto-492496430gremlin


Загвоздка духовного секса в том, что 1. без 2. не работает: отказ от эгоистичного поведения не так просто отключить, как лампу. Это требует подготовки, усилий, сопряжено с неудачами (ведь майя не остается бездействующей) и занимает много времени, пока не станет стабильным. Успехом уже будет, если хотя бы на мгновение внести этот элемент осознанности в акт любви – в идеале в самом начале («Ищите прежде всего Царства Божьего, и все это будет вам приложено» Мф. 6,33). Это духовное усилие чрезвычайно сложно, но оно богато вознаграждается, потому что, конечно же – Будда приветствует вас – оно ведет к свободе от страданий, что впервые означает устойчивую сексуальную удовлетворенность.

С приходом уровня духовного сознания в сексуальных отношениях эгоцентризм получает серьезный ущерб. Самосохранение просто не может справиться с переходом от желания иметь к желанию давать. Духовного секса без доли жертвования эгоизмом не существует. Но тот, кто отказывается от этого во время секса (amor descendens) и смотрит сквозь поверхность человека на его духовную душу – что практикуется в медитации – запускает карму, но на этот раз положительный бумеранг: «Что посеешь, то и пожнешь!» В отношении секса это означает, что тому, кто дает, будет дано. В этом смысле духовный секс выходит за рамки уменьшения сексуальной эгоцентричности (мужчины) и обращается внутрь, к собственному духовному руководству, к интуиции и далее к интуиции партнера: «в женщине … познать Бога».

Однако этот сдвиг не имеет ничего общего с так называемой платонической, то есть воздержательной любовью: соотношение этих составляющих зависит от сознательного контроля партнеров. Духовный секс без жертв, то есть с временным ограничением удовольствия (только количественно), не существует, потому что духовная энергия отнимает у удовольствия часть, но не интенсивность. Тот, кто практикует этот духовно индуцированный секс, с удивлением замечает, что его потребность в любви никогда не могла быть полностью удовлетворена его прежним потребительским сексом: «No satisfaction». И он узнает, что эта любовь выводит из эгоцентризма и что «высшее счастье земных детей» (Гете: «Западный диван») ни в коем случае не относится к собственной личности, а состоит в преданности другому. Гете далее поясняет: «Все земное счастье я нахожу только в Сулейке» (Сулейка/Хатем).

Сосуществование материального наслаждения и духовной радости легко испытать и выработать, например, во время еды. Тот, кто перед тем, как сделать глоток (лучше всего перед первым), благодарит и сосредотачивается на духовном питании от «Отца внутри меня», замечает, что чувственное наслаждение ароматом уменьшается и частично уступает место духовной благодарности и радости. Они пронизывают человека, пусть и очень сдержанно. Это может занять время и зависит от преданности своей интуиции («Хорошо видят только сердцем!») и от уровня общения с внутренним голосом, чутьем, интуицией и связанной с ними способностью жить по принципу «Да будет воля Твоя!».

Тогда повседневная жизнь становится раем на земле, и не когда-то в будущем, а здесь и сейчас. (Церкви незнакома эта практическая приземленность, они указывают на исполнение любви в загробной жизни, всегда «после смерти». Напротив, Иисус в Нагорной проповеди подчеркивает: «Они будут владеть землей».

В первой части первого эссе Владимир Соловьев в своем эссе «Смысл (сексуальной) любви» (другое название — «Философия любви») четко объяснил, что человеческий половой акт существует не в первую очередь для деторождения. В дискуссии с Шопенгауэром, который рассматривает любовь исключительно как средство влечения для сохранения вида, Соловьев развивает идею, которая берет начало в нашем общем опыте — «идолизации» возлюбленного. В этой идеализации он усматривает предварительную стадию способности проникнуть за пределы внешнего облика в сущность любимого человека, т. е. понять его красоту и привлекательность как отражение Бога. Каждый, кто был влюблен, знает об этом, а именно о способности смотреть за пределы всех беспокоящих внешних черт или особенностей характера партнера. (На практике, конечно, оказывается, что выход за пределы внешнего длится недолго, потому что эго вскоре возвращает внимание на передний план). Соловьев также рассматривает эволюцию млекопитающих и сравнивает способность к размножению с сексуальным влечением. Он утверждает, что с ростом уровня развития сила размножения уменьшается, а сила взаимного влечения увеличивается, причем у человека она наиболее велика. Далее он объясняет, что мужчина и женщина — одинаково односторонние и потому неполноценные — могут приблизиться к совершенству, если каждый из них признает божественное ядро не только в идеальном партнере, но и, прежде всего, в себе самом (!). (Примечание автора: подходящей формой практики является постоянная визуализация ауры, которую человек излучает сам). Это приводит к постепенному восстановлению единства между личностью и душой, которое было разрушено Падением. При материальной идеализации, то есть идолизации (в смысле одухотворения!) партнера, реализация может быть продолжена на более высоком духовном уровне. Любовь полов друг к другу, таким образом, раскрывает смысл любви, а именно постепенное духовное самопознание себя и ближнего (любовь к врагу) и, таким образом, сознательное воссоединение человека и Бога.

Перевод на основе программных средств